Иликян: мой образ — злой дядька

Валерий Иликян не мог оказаться неинтересным собеседником. Выждав некоторое время после его вылета, наш корреспондент решился подойти. Зря, как выяснилось, опасался.

Динозавр российского покерного цеха Валерий Иликян оказался очень приятным собеседником, не имеющим ничего общего с самим собой во время игры. Этакий диплодок, а никак не плотоядный T-rex.

— Валерий, как сложился турнир?
— Хороший вопрос человеку, который вылетел практически на баббле. Обидно, конечно. Меня вообще во всей этой истории радует только одно. Я сыграл четыре тура RPS и показал следующие результаты: в Киеве оказался за финальным столом и в остальных турнирах проходил в третий день, занимая места не ниже пятидесятых. Значит, я что-то правильно делаю? Порой не хватает фарта, вновь два короля, и вновь меня обыграла маленькая пара.

В Египте я тоже проиграл сверху, но там была другая ситуация. Там человек первый поставил олл-ин, к нему нет претензий. Но здесь у игрока за спиной два финальных стола, нормальный парень, он не имеет права в данной ситуации говорить колл с восьмёрками, когда до него идёт рейз и ререйз олл-ин. Это неправильный ход, ну а если он хочет, пусть коллирует, но я не понимаю, как в таком случае можно выйти на финальный стол…

Но я всё равно считаю, что сыграл хорошо. При том что все три дня я был катастрофически обделён картой. Такой статистики за 11 лет моей игры не было ни разу.

— До последнего момента вы претендовали на звание Игрока года RPS. Для вас было важно побороться за победу?
— Мотивация для меня хорошая, даже несмотря на то, что я играю от спонсоров. Но в случае заключения контракта я бы им что-нибудь обязательно отщипнул. Для любого игрока это хороший мотив.

Но тут я хочу заметить одно. На мой взгляд, нынешняя система подсчёта рейтинговых очков нежизнеспособна. Призовой фонд имеет свои выплаты, кто попал в деньги, тот и так поощрён. К примеру, если начиная с сотого места зачислять рейтинговые очки соответственно занятому месту, то есть сотое место – 100 очков, первое – 1, и побеждала бы наименьшая сумма баллов, то я бы по итогам четырёх турниров шёл на первом месте. Не знаю, правда, как ребята сегодня выступят.

Я одним из основных показателей класса игрока считаю стабильность, и себя полагаю стабильным игроком, что видно из плотности моих результатов. А получается, что в Египте все сразу повылетали, а я занял 26-е место и тоже ни черта не получил очков, став жертвой системы подсчёта. Надеюсь, что в следующем году рейтинг будет пересмотрен, хоть я пока и не собираюсь на эти турниры в дальнейшем. Есть масса вариантов, посмотреть, как в Европе и Америке рассчитывается рейтинг, он абсолютно не зависит от призовой зоны. Зачем изобретать велосипед?!

— Кого бы вы накануне вручения премии Russian Poker Awards назвали лучшим игроком года в России?
— Давайте я пройдусь по-каждому.

Володя Щемелев – очень сильный кэш-игрок. То, что случилось с ним в турнирной части на WSOP – это как бы дань ему. Но постоянно он таких результатов показывать не будет. А в кэш играет безукоризненно, молодец. Поэтому я бы его не награждал, он не турнирный боец.

Тележкин отпадает на сто процентов, пока многого в себе не поменяет.

Саша Кравченко тоже отпадает, несмотря на то что он и там доехал, и в Интернете доехал.

Александр Кострицын наделал столько глупостей в кэше, что его надо, наоборот, наказать, дать пинка молодому хорошему парню. А если его сейчас наградить, то он вообще звездняк словит.

Макс Лыков свой контракт уже в этом году получил.

Остаются Пучков и Довженко, думаю, они оба достойны. Но всё же отдал бы первенство Косте, он выиграл браслет, в Барселоне доехал недавно. Костя хороший аурист, опытный игрок, представитель старой гвардии, как и Саша Довженко. Вообще, голосовал бы за них обоих.

— А как вы вообще относитесь к идее RPA? Нужна ли вообще России такая премия?
— Безусловно. Потому что игроки в покер – люди с амбициями, да и для популяризации покера это важно. Пусть покеристы – люди не бедные, но нам тоже приятно видеть, что нас отмечают, помнят, и ценим это.

— Валерий, наверно, частый к вам вопрос. Ваше эпатажное поведение за столом – это часть имиджа, попытка вывести из себя соперников или же «крик души»?
— На самом деле в последнее время всё наоборот происходит. Оппоненты пользуются моим же оружием и выводят меня из себя.

Конечно, это часть имиджа. Даже сейчас мы повздорили за столом, но потом пожали друг другу люди. Думаю, надо просто относиться к этому как к моему образу злого дядьки, хотя все знают, а кто не знает, говорю об этом открыто: это маска для игры. Я не планирую ничего менять и буду оставаться таким, какой я есть.

— То есть во время игры вы внутренне абсолютно спокойны?
— Да, я хладнокровно принимаю решения. Это не зависит от моего состояния. Это тот огромный успех, которого я достиг за последние два с половиной года. Раньше действительно мог тильтануть, и это напрямую влияло на качество моей игры. Сейчас внешнее поведение и принятие решений никоим образом не связаны. Что в очередной раз доказывают мои успешные результаты.

— Вы себя относите к старой школе покера. Действительно с молодыми сейчас тяжело играть?
— Да. Конечно. После появления новой волны в офлайне вымерли такие вещи, как теллсы, которым уделялось очень много внимания. Сейчас молодых практически нереально читать. Даже математика, и та отходит на второй план, потому что идут такие движения, которые несопоставимы, к примеру, с шансами банка.

Элемент непредсказуемости силен. Да, это на руку организаторам, это на руку популярности покера. Интернет навязал такую игру, что любой может выиграть и все думают, что они тоже окажутся там, за финальным столом, несмотря на свой маргинальный стиль игры. Да и стиля порой нет никакого. На сегодняшний день вы не увидите, чтобы один и тот же человек взял, например, два браслета подряд. Игра растворилась не только за счёт сильно возросшего поля, но и за счёт своей алогичности.

Но что нам остаётся, мы всё равно покер любим и будем продолжать играть в него.

— Вы исключительно офлайновый игрок?
— Да, я практикую только живую игру. Занесите в протокол: я считаю, — и не думайте, что это моё динозавровое мнение, — что через 25 или 50 лет, когда снимут гриф секретности, человечеству объявят, что онлайн-покер был самой крупной аферой XXI века.

— Даже так?
— Абсолютно серьёзно. Это стопроцентно афера, прикрываемая не буду говорить какими структурами.

— Иван Демидов высказал мнение, что через несколько лет онлайн-покер умрёт, в том числе и из-за того, что боты станут переигрывать игроков.
— Я согласен, круг замкнётся, и останется только оффлайн. И вот когда умрёт покер в Интернете, тогда нам и объявят о том, что всё это была одна большая афера.

Другого объяснения я не нахожу. Ведь есть же изменение процентовки, сокращение дисперсии в пользу слабого игрока. Не надо быть великим математиком, я напишу программу за две минуты, чтобы К-К в А-А не были бы 82 на 18, а были бы 71 на 29. И всё! Невозможно проверить все миллионы сдач. Да, кто-то наживается, но задача и состоит в том, чтобы два-три процента наживались и потом всем вокруг рассказывали: «Вот, я выиграл, я крут, тут действительно можно выиграть».

Пусть это моё дилетантское мнение, но я убежден, что это так.

— Из четырёх этапов RPS какой лично вам понравился больше остальных?
— С учётом результатов, конечно, лучше всего было на первом киевском этапе, где я попал за финальный стол. Но везде игралось тяжело, архисложное поле, и я с гордостью могу сказать, что сложнее офлайн-турниров, чем RPS, в моей жизни близко не было. А я поездил по многим турнирам и в Европе, и в Америке.

И подтверждение моим словам то, что на RPS обычно в первый день бывает не 47-50 процентов аутов, а всего 35. И приходится переигрывать три часа для того, чтобы попасть в деньги. Почему это происходит? Да из-за того, что игроки не хотят вылетать! Не ставят олл-ин там, где должны это сделать. Дорожат фишками. Это наш менталитет, и он перерастает в такую вот тяжёлую игру.